Как нельзя резать деревья (главное об инструменте и технике обрезки)

Не все стриги, что растет!

К. Прутков

Весь мой опыт свидетельствует: лучший срез – отсутствие среза.

То, чего не должно быть, должно исчезнуть, едва успев нарисоваться.

Сибиряки тут – за. Вот их единственное возражение: любое вмешательство в рост дерева после трех лет – нарушение естественного развития, и значит, должно снижать морозостойкость. Но тут бабка надвое. Знаете, что значит вовремя? Это когда уже видно, но еще не влияет. Вовремя убрав или прищипнув крошечные зеленые побеги, мы направляем развитие, не затягивая вегетацию. Это должно только увеличивать зимостойкость. На юге формировать можно хоть до августа. Общипать юное деревце – десять минут делов раз в две-три недели. Но нам, разумеется, некогда, и мы творим с деревьями всякие чудеса. Сначала несколько лет боимся трогать, а потом берем пилу и смахиваем почти всю древесину с плодушками. Умно! Или укорачиваем прирост «на три почки» до тех пор, пока дерево не начнет напоминать метлу дворника. Или, срезав верхушку, все лето смотрим, как на ее месте прут четыре точно таких же. Вот оно, наше представление об обрезке!

Рис. 31

Рис. 32

Придется собрать в кучу главные, привычные и массовые ошибки в обрезке. О которых можно сказать: достаточно прекратить это делать, и станет лучше.

1. Никогда не думайте, что после обрезки можно забыть о деревьях на все лето. Сильное старое дерево нужно доделать хотя бы раз за лето, а молодое сильное – минимум дважды. Не существует обрезки, после которой не росли бы сильные волчковые побеги и мощные заместители. Дерево, годами не получавшее воспитания, требует доходчивости и ясности с нашей стороны. Ему нужно регулярно и вразумительно сообщать, чего от него хотят. Иначе оно будет просто выживать во всю силу своего замешательства.

2. Никогда не укорачивайте верхушек сильных молодых деревьев. Даже если дерево «ой, да на воле, да среди поля», срезанная верхушка вызовет не столько рост боковых веток, сколько усиленный вертикальный рост заместителей из среза. А на даче, где идет гонка за свет, и подавно! Укорачивая вертикальные верхушки, вы размножаете вертикальные верхушки. Вместо одной вырастает три-четыре – такого же роста, так же вверх. Боковые ветки при этом не усиливаются, а наоборот, ослабляются. Если же вы хотите их усилить, делайте грамотное усекновение головы: удаляйте лидер целиком, и потом не давайте расти ничему на его месте.

Я же предпочитаю воспитывать лидеров гнутьем. Об этом – дальше.

3. Никогда не оставляйте пеньков и торчащих обрезков. Дерево должно иметь возможность затянуть, или хотя бы ограничить рану собственной корой. Для этого камбий образует вокруг ранки коровой валик (рис. 33). Даже если рана слишком велика и никогда не затянется, валик служит гарантией того, что кора по окружности не начнет гнить и разрушаться.

Рис. 33

Некоторые сибиряки спорят: наоборот, лучше оставить пенек в 10–12 см, ведь спилы «заподлицо» – открытые ворота для мороза, через которые, мол, вся древесина промораживается. Но с этим не согласен весь мой опыт. Во-первых, центральная древесина всегда вымерзает первой – даже при совершенно целой коре. Она просто чувствительнее. Во-вторых, «промораживание через раны» выглядит точно так же, как наша трутовая гниль – один в один! Слева на рис. 34 – наша, справа – сибирская. А ведь у нас морозов почти ноль. Съездил в Сибирь, специально изучал срезы, мучил людей. Все правильно: дело не в «морозе через рану», а в тех же трутовых грибах. Мороз просто помогает им, убивая древесину. Пористое в сердцевине – это грибница уже наелась.

Рис. 34

Но и крупные раны в зиму – не дело. Весьма удачный компромисс нашел старейший садовод Саяногорска В. С. Бородич. «Осенью проредить нужно, но немного: пореже крона – больше влаги от корней, выше морозостойкость. Но сразу не удаляй, а укороти ветки «по локоть». А уже весной эти торчки – на кольцо, как положено».

И у нас, и в Сибири именно пеньки – настоящие открытые раны. Точнее, гниющие язвы.

Во-первых, и главное: вокруг них почти всегда начинает разрушаться кора (рис. 35). Валик не может образоваться на «торчке»: тут ему питаться нечем. Сначала гибнет кора на самом пеньке. Дальше микробы и насекомые расширяют гниль, захватывая часть материнского сука (ствола). Через два-три года гниль охватывает весь сук – тут ему и кирдык. Почти всегда, обнаружив большое пятно гнилой коры, в середине вы найдете начало этой «гангрены»: небольшой сухой пенечек (рис. 36). Или огромный пень, спиленный, как попало. Я их сотни обработал. Поэтому любую ветку срезайте а) не «заподлицо», и даже не просто «на кольцо», а «на грамотное кольцо» (рис. 37), б) обязательно острым инструментом.

Рис. 35

Грамотное кольцо – это когда и пенька нет, и площадь раны минимальна. Рез идет не вдоль ствола! Он перпендикулярен ветке, которую отпиливают. Или почти перпендикулярен, если угол отхождения острый (рис. 38). Чтобы не задирать кору, сначала нужно подрезать ветку с внешней, нижней стороны. Снизу остался выступ? Вот он как раз всегда без проблем корой затягивается. Если вы к тому же не поленились загладить срез острым ножом, валик образуется с гарантией.

Рис. 36

Рис. 37

Рис. 38

Во-вторых, пенек – это вечная дырка. Он всегда сохнет, потом гниет и прекрасно впитывает воду. Удобные, патентованные двери для грибных гнилей! Срежьте любой старый пенек – обнаружите коричневую труху: это уже грибница поработала. Оставляя пеньки, мы сами заражаем деревья трутовой гнилью. Сравните с сухой, окаймленной валиком ранкой: и кора цела, и древесина.

Есть и еще неприятность: пеньки от сильных веток всегда превращаются в пучок волчковых побегов. Зорко заметив их, когда они, как это принято, уже вымахали метра на полтора, заботливый хозяин берет сучкорез на длинном черенке: не лезть же на дерево. А сучкорез – инструмент для парковой стрижки! Он будто специально предназначен для создания пеньков. Чик, чик – и пенек оброс новыми пеньками. Каждый пенечек снова превращается в пучок побегов, а каждый побег с помощью сучкореза – опять в пенек. Так продолжается года три. В результате там, где должно было тихо сомкнуться кольцо корового валика, возникает чудесное творение человеческих рук – пеньково-бородавчатый нарост, или «ежик». Целый пучок гниющих дырок! Отпиленный «заподлицо» и повешенный на стенку, он отлично украсит дачу. Но, может, лучше в лесу корягу поискать?..

4. Не нужно замазывать свежий, сырой срез. Все пишут обратное, но мои наблюдения говорят: это не работает. Все просто: вы же не станете красить мокрую раму. Во-первых, краска быстро отвалится. Во-вторых, под слоем краски дерево не сохнет и гниет гораздо быстрее. Абсолютно то же и со срезами. Как часто, снимая старую корку давно отслоившегося вара, я обнаруживал под ней мокрую, замечательно гниющую ямку! Мы и тут умудрились результат заменить ритуалом.

Это сейчас вар – садовый. Составы для пропитки срезов придумали лесоводы: им важно было сохранить качество строевой древесины. Вар варили на основе воска, а применяли трехкратно в горячем виде. Свежий срез заглаживался ножом или стругалом. Потом сушился на солнце неделю: за это время сантиметровый слой древесины просыхал и давал трещинки. Затем вар расплавлялся на водяной бане (примерно 60–70 ?С) и кистью наносился на гладкий срез так, чтобы не затронуть камбий – он должен дать валик. Вар не намазывался, а пропитывал дерево. С появлением новых трещин операция повторялась. Именно такой срез совершенно не пропускал воду и не намокал. Смею думать, мы хотим того же?.. Чего же так сразу руки опустились?

Слава богу, в южных областях можно вообще обойтись без вара. Срезы, оставленные острым секатором, прекрасно заживают сами. Срезы от острой пилы достаточно гладки, чтобы быстро сохнуть после дождя, и валик образуется без особых проблем. Высший пилотаж – заглаживать спилы ножом, как на рис. 25. Такие раны лучше вообще не мазать, чем налепить густой вар или краску на мокрое.

Но если уж надо защитить рану, то высушите срез и дождитесь всех трещин, а потом хорошенько залейте олифой. Пусть она затечет в трещины и как следует пропитает срез. Очень хорош старый нигрол: он даже стимулирует зарастание ран. Но где его сейчас взять?

Можно пользоваться и негустой масляной краской. Но через месяц-другой она начнет трескаться, и вам придется обновлять ее. Открытая рана – сухая, и потому не гниет. А под краской влажно.

Единственный вар, которым я работаю с наслаждением – «Универсал Бугоркова» питерской фирмы «Шар». Сварен хитро, на основе полиэтилена, изумительно пластичен и безвреден. Вмажешь в сухую ранку – до осени мокнуть не будет.

Еще один интересный состав изобрел садовод из Златоуста В.А. Долматов. «Лак-мастика Долматова» – сложная смесь нефтяных масел и природных ароматических веществ. Она почти жидкая, с резким запахом типа дегтя. Лечит грибковые и бактериальные поражения коры, заметно ускоряет ранозаживление, стимулирует нарастание тканей, совершенно не отслаивается, да еще и отпугивает мышей – в общем, устраняет все известные недостатки садового вара.

Рекомендую пробовать сии бальзамы! И если результат налицо, не сочтите за труд поделиться наблюдениями.

5. Никогда не работайте тупым и плохим инструментом. Это вредно и рукам, и деревьям. Слышите? Что бы там ни было, не работайте плохим инструментом, говорю я вам!