Глава 13. «И мы пахали!»

Глава 13. «И мы пахали!»

Какая лаконичная, но меткая пословица! И как часто об этих хвастливых словах мухи, сидевшей на рогах вола, забывают почитатели аргумента «Это работает!». А, между тем, этот, с позволения сказать, «аргумент» был бабкой–повитухой при родах многих сирен, прижившихся в огороде. «Аргумент» — бесхитростный, и потому — привлекательный (в качестве довода в пользу того или иного приема). Но это та простота, что хуже воровства.

«Это работает!». Серьезный анализ причинно–следственных связей, словно в пальчиках факира, подменяется этим легкомысленным «аргументом». На фоне некоторого действа отмечается подвижка в решении определенной проблемы, и это действо скоропалительно объявляется средством решения проблемы. Так и свелись:

• к механическому рыхлению почвы — забота о комфортных условиях для корней;

• к прополке — обуздание сорняков;

• к поливам — влагообеспечение растений;

и так далее — по всему оглавлению книги.

Такой залихватский подход даже становится, подчас, предметом позерства, рисовки. Я, мол, «человек простой» (варианты — «университетов не кончал», «человек занятой», «некогда мне» и т. п.). Вижу, дескать, что это работает, а почему — мне не интересно.

К. А. Тимирязев по этому поводу говорил: «То, что практик нередко величает своим опытом, логически представляет только самую несовершенную форму наблюдения. Одно дело — подметить явление, и совершенно иное дело — дать этому явлению верное объяснение».

Н. И. Курдюмов, комментируя в книге «Мастерство плодородия» это высказывание Климентия Аркадиевича, пишет: «Вот вдруг не стало у Васи колорадского жука. Это — опыт. А отчего его не стало? От того, что соломой мульчировал, бобы по картошке посадил, компост в лунки клал, или зима была суровая? На самом деле, просто картошку раньше посадил. И жук ушел на молодые ростки к соседу. Это — объяснение. А Вася всем рассказывает, что яичную скорлупу в лунки сыпал — вот и нет жука! Так рождается 90% «народных» методов».

Зачем я привел эту пространную цитату, где Николай Иванович мягко подтрунивает над Васей, объявившим яичную скорлупу защитницей картошки от колорадского жука? Да от досады. Тираж «Мастерства плодородия» перевалил за миллион экземпляров, книга стала, без преувеличения, настольной для земледельцев, но и сегодня некоторые руководители (?!) Клубов органического земледелия и центров «Сияние», как ни в чем не бывало, размахивают жупелом «Это работает!».

Разберемся чуть жестче, чем это свойственно толерантному Николаю Ивановичу, в прегрешениях нашего Васи. Есть два созвучных латинских изречения:

I. Post hoc, поп est propter hoc (после этого — не значит из–за этого);

2. Post hoc, ergo propter hoc (после этого — значит вследствие этого).

Первое изречение говорит о взвешенном подходе к последовательности двух событий, предполагает поиск причинно–следственной связи между ними. А второе отражает часто встречающееся в быту наивное, инфантильное толкование последующего события как следствия более раннего — можно сказать, механически назначает событие–причину.

Если бы наш Вася попытался найти причинно–следственную связь между скорлупой, брошенной в лунку, и поведением жука на кусте картошки, то это ему не удалось бы. Не помогли бы ему ни химия, ни физика, ни энтомология. И Вася не попал бы со своим «Скорлупа работает!» впросак.

Возможно, что у Николая Ивановича, человека сравнительно молодого, эта история — просто удачный литературный прием. Для меня же это — кусочек биографии. Я помню времена, когда у огородников была форменная истерия вокруг яичной скорлупы, считавшейся панацеей от разгулявшегося тогда колорадского жука. Был не только очевидцем, но и участником «кампании». Моя теща Марья Ивановна всю зиму собирала скорлупу, и я, помогая ей сажать картошку, бросал в лунки по жменьке скорлупы.

Понятно, что бум вокруг скорлупы быстро сошел на нет (иначе и не могло быть), но еще и сегодня можно встретить убежденных «скорлупников». Упомянутые Николаем Ивановичем «народные методы» не безобидны. Сколько картофельных делянок сделал жук плешивыми, пока его «отпугивали» скорлупой!

Чтобы ваша находка не оказалась в незавидной компании с «васиной скорлупой», среди 90% упомянутых Николаем Ивановичем сомнительных «народных» методов, просто не надо опираться на «Это работает!». Прежде, чем рассказывать о подмеченном явлении, надо дать ему верное объяснение, построить модель. И взвесить все сопутствующие обстоятельства. Не вырывать «из контекста» отдельно взятый факт. А то ведь можно заметить, например, что по обмазанному соляркой стволу дерева не мигрируют вредители, и тут же объявить солярку панацеей от них. То есть забыть «на минуточку» и о благоденствии дерева, ствол которого мается под слоем солярки, и о самочувствии самого садовода в саду. Но не забыть во всеуслышание объявить о «находке». Будто садоводам нужны не столько живые деревья, сколько отсутствие на них всего живого — и вредителей, и тех, кто держит их под контролем.

Случай с соляркой не выдуман — я знаком с такими горе–садоводами. Мог бы даже назвать их поименно, но не хочется «авторитет подрывать». Авось, и такого намека достанет, чтобы стволы яблонь оказались в своей природной среде, а не под нефтяной пленкой. Представляете драму? Садовод целый год живет в ожидании момента «лучше нету того цвету, когда яблоня цветет», предвкушает неспешное чаепитие под бело–розовой кипенью, но, измазав (по скоропалительному совету) деревья соляркой, «ищет пятый угол ».

И опять повторюсь. Я не призываю игнорировать подмеченное «Это работает!», я прошу лишь не опираться на него, не считать его обоснованием приема. Наблюдение может стать отличным эвристическим посылом. Но — не более того. Всякую «находку» надо встроить в многогранную систему связей биоценоза, и лишь после этого начинать «Хочу поделиться…» или «А я делаю так!». Надо помнить о доверии огородников печатному слову и щадить их, по возможности. Просто быть с коллегами предупредительным.

Приведу еще один показательный пример. Я, в самом деле, заметил, что если перестаешь полоть, то сорняки утихомириваются. Я увидел, что «это работает». И если бы я начал глаголить во всю ивановскую о том, что отказ от прополки — лучшее средство против сорняков, то повторил бы Васин конфуз с яичной скорлупой. Мне понадобился добрый десяток лет, чтобы найти этому феномену подобающее объяснение. И только тогда, когда я обратил внимание на решающую роль тонкого слоя почвы, чистого по весне от семян сорняков, и продумал совокупность агроприемов, оберегающих этот слой от засорения новыми семенами, всё «разлеглось по полочкам». И снова хочется вспомнить добрым словом Владимира Васильевича Фокина — этот тонкий слой возникал от того, что в руках был плоскорез Фокина.

Словом, «это работает» сыграло важную эвристическую роль, но никак не использовалось в качестве обоснования. А если бы я поторопился с «Кука–рек–у-у»?

Ну что, улыбнемся? Уже поседела борода у шутки. Смешно, но это работает! Не торопитесь, однако, смазывать керосином нож, которым резали селедку. Потому что в шутке «Если нож пахнет керосином — смажьте его…» я не знаю конца.

«Это повторяемо!». Иногда любители аргумента «Это работает!», чувствуя, по–видимому, его хлипкость, «подкрепляют» его еще одним, не менее сомнительным: «Это повторяемо!». Даже комментировать такие попытки неловко. Спрячусь за Н. И. Курдюмова. Представим себе, что за манипуляциями с яичной скорлупой, которые совершал упомянутый Николаем Ивановичем Вася, из–за забора наблюдал еще один сосед — Петя. И подумал: «Сем–ка, я тоже сыпну скорлупы».

Сыпнул. И у Пети тоже не было жука. По той же причине, что и у Васи. Напомню: Вася с Петей посадили картошку раньше третьего соседа, и пробудившийся от спячки жук предпочел молодые картофельные всходы у этого соседа. А Вася гордо добавляет к своему рассказу о скорлупе: «Петя тоже сыпал скорлупу. И у него тоже не было жука!». Дескать, «Это повторяемо! ».

Словом, аргумент «Это повторяемо!» так же никчемен, как и «Это работает!». И они (даже вдвоем) не могут подменить поиск причинно–следственных связей между проблемой и способом её решения. Сколько ни говори слово халва, во рту не станет слаще. Сколько ни повторяй «Это повторяемо!», истина не станет ближе.

Точнее, стала бы ближе, если бы число повторений было статистически достоверным. Но счет тогда пошел бы на тысячи. Причем набор повторений должен был бы быть репрезентативным — подобно тому, как опрос общественного мнения проводится в разных областях, в различных социальных группах, среди людей разного пола и разных возрастов и т. д. Математику трудно даже вообразить, сколько «туфты» извлекается из таблиц, где сопоставляются два повторения — так называемые контрольное и экспериментальное.

Доводилось, например, читать такой «довод» в пользу лунных календарей: посадил, дескать, давеча картошку «по луне», так некуда было её девать. Но роль такого планетарного явления надо бы проверять на повторяемость в разные годы, на разных континентах, в разных климатических зонах, при разных агротехниках возделывания, для разных сортов… Многие тысячи раз!

И невдомек огороднику, воспевающему лунные календари, что, в его случае, картошки могло быть «хоть завались», например, из–за удачно сложившихся метеоусловий, из–за применения удачного биоактиватора и т. д., а вовсе не из–за Луны.