Сев сидератов

Сев сидератов

На выбор сидеральных культур нет жёстких ограничений. Просто надо учитывать перспективные планы на этот участок — и всё!

Допустим, что участок достался весной, и рачительный хозяин готов к неспешной мелиорации его в течение двух сезонов. Тогда можно посеять такую травосмесь: люпин (лучше всего синий), донник (неважно какой, жёлтый или белый), любые корнеплоды, семена которых подвернулись под руку, или, в крайнем случае, белую горчицу или масличную редьку.

Рассмотрим эту компанию подробнее. Синий (он же узколистый) люпин — горький и даже ядовитый, и это (заодно) поспособствует санации почвы. К тому же, сеятель удержится от желания совместить приятное с полезным: сжать, например, люпин на сено и умыкнуть биомассу с делянки. Наконец, без всякого ущерба для мелиорации можно дать люпину созреть, обмолотить и получить весьма дефицитные (и достаточно дорогие) семена. Солому, разумеется, надо вернуть на место.

Теперь — донник. Это растение — двухлетнее. На первом году вырастает розетка, которую можно просто не «видеть». Зато на следующий год донник даст ощутимую биомассу. К тому же, в корневых клубеньках накопится азот. Без ощутимого ущерба для мелиорируемого участка донник можно обмолотить и собрать ценные семена. Эти семена позволили бы в ближайшие годы «прокатить» волну донника по всему огороду — вот это для огорода была бы встряска! Вот это был бы праздник! Если же нет намерения молотить донник, его нужно срезать в стадии бутонизации, чтобы заглушить его корневища.

О корнеплодах, горчице, редьке масличной лучше всего забыть — так они принесут наибольшую пользу почве.

И к осени второго года почва будет богата неразложившейся органикой, в значительной мере избавлена от сорняков, весьма плодородной и готовой практически без подготовки принимать любые семена.

Разумеется, нужный набор семян может оказаться по какой–то причине недоступным. Трудно умозрительно составить рецепты для всех таких случаев.

Монокультурная цепочка сидератов могла бы быть такой: ранней весной можно посеять что–нибудь выносливое и скороспелое (фацелию, горчицу, редьку масличную), затем теплолюбивую гречиху, потом эту гречиху, когда на ней примерно четверть семян поспеют (семена станут коричневыми и колючими), подрезать и дождаться всходов падалицы, а после того, как гречиха скукожится при приближении заморозков — посеять озимые культуры (пшеницу, рожь, вико–ржаную смесь, житницу), следующим летом сжать и, если хочется и можется, обмолотить, а под конец ещё раз посеять какую–нибудь быстро растущую культуру. И к третьей весне будет чудо–делянка.

Если участок достался, когда весна уже ушла, то от донника придется отказаться. Начать можно с сева гречихи, а синий люпин посеять следующей весной.

Если и для гречихи время упущено, то можно посеять осенью какую–нибудь яровую культуру, а весной — синий люпин, а потом ещё раз какую–нибудь ярицу. Или начать, скажем, с озимой сурепки, а гречиху посеять на следующий год. Словом, вариантов — не счесть.

Последний вариант (с озимой сурепкой) рассмотрим подробнее.

Не медля, не теряя золотые осенние дни, нужно разбросать (прямо по сорнякам) семена сурепки и прикрыть их (заборонить, поскрести граблями, приполоть). На следующий год, в конце мая – начале июня, не обращая внимания на сурепку (она как раз начнёт цвести), разбросать по участку семена гречихи и приполоть их (совмещая припалывание с подрезанием сурепки и возможных сорняков). Дождавшись, когда на гречихе будет примерно четверть спелых семян, сполоть гречиху. Падалица гречихи прорастёт, всходы успеют набрать достаточную силу, может быть, даже начнут цвести, но — попадут под первые заморозки. Прямо по поникшей гречихе (для неё даже +4 °C — уже «перебор») разбросать семена овса или ярового ячменя и приполоть их (снова совмещая припалывание с подрезанием культуры–предшественницы). Овсу и ячменю заморозки не страшны, всходы успеют нарастить достаточную массу, зимой полягут, типичные для злаковых ингибиторы за зиму разложатся, и к весне верхний слой почвы будет, как итальянский многослойный пирог «лазанья».

В почве, укрытой толстым слоем разлагающейся органики, оживёт вся почвенная фауна, и начнется плодородие. А физически почва, пронизанная отмершими корнями всех смен сидератов, будет такой пористой, такой привлекательной, что весной у окошка, где распределяют «паи», будет ажиотаж с потасовкой. Всякому овощу будет лестно получить кусочек «лазаньи» побольше. Разумеется, готовя почву к севепосадке, надо максимально пощадить укрывающий её «войлок». Можно прямо по «войлоку» посеять семена вразброс и как–то прикрыть их.

Добавим ещё пару слов в пользу выбранной «цепочки» — просто в качестве примера размышлений при выборе сидератов.

Первое звено — сурепка. Озимая сурепка хороша тремя факторами:

• нет нужды в повторном севе ранней весной — сурепка продолжит вегетацию с первых же весенних дней, когда ещё нельзя даже выйти в огород;

• ко времени сева теплолюбивой гречихи сурепка нарастит обильную, легко разлагающуюся биомассу;

• сурепка, как всякое крестоцветное растение, оздоровит почву.

Второе звено — гречиха. Эта культура непритязательна, вообще не знает, что такое плохая почва. В частности, гречиха (как и все растения семейства, которому она дала название — конский щавель, обычный щавель, ревень, румекс, горец…), способна переводить в доступную форму фосфор, запасов которого в почве хватило бы на сотни лет, но он хранится в недоступных для большинства растений соединениях. Гречиха аллелопатична и хорошо подавляет сорняки. Кроме того, её семена свободны от ингибиторов прорастания и могут прорастать сразу же, как только окажутся в подходящих условиях. Так что повторный «сев» возможен без сева как такового.

Наконец, завершающие «цепочку» злаковые делают начинку «лазаньи» разнообразнее, богаче. И тоже угнетают сорняки.

А вот вариант выхода из форс–мажорной ситуации. С Тасбулатом Мирангалиевым (я рассказывал трогательную историю о нём в пункте «Подражание природе») мы обсуждали план мелиорации его участка в коттеджном поселке под Москвой. В процессе обсуждения мы отвергли «стандартный» вариант с «чёрной землёй» и наметили именно описанный выше порядок работ. Но на ту минуту «под рукой» не оказалось семян озимой сурепки (была лишь белая горчица), и мы перестроили план. С осени была посеяна горчица с тем, чтобы её ранней весной сменила фацелия, и только после фацелии слово брала гречиха. Начинка «лазаньи» стала ещё разнообразнее, объём корней в почве стал ещё большим, а сама почва — пористее. Правда, за этот бонус пришлось заплатить дополнительным весенним севом, но в целом операция «Лазанья» удалась.

Был и ещё один бонус. Когда осенью соседи возили и расстилали чёрную землю, закладывая ворох хлопот на свою голову, участок Тасбулата радовал глаз, сверкал и переливался изумрудом. Вот что значит не идти бездумно «за всеми», а словно с чистого листа задаться вопросом «Как бы сделать, чтобы было хорошо?». Какое это замечательное ключевое слово — хорошо.

Тасбулат так и сделал — и выиграл. И ещё больше выиграет в будущем, избавившись от долгой борьбы с импортированным «фаршем».

В адрес Тасбулата хочется сказать ещё пару добрых слов. Прослышав про «харьковского чудака», Тасбулат не счёл поездку из Москвы в Харьков «крюком», чтобы сделать свой участок не «как у всех», а хорошим. Да что там какие–то 800 вёрст! Его не смутило и вдвое большее расстояние — мы с Тасбулатом и его прелестной Зульфией «сбегали на минуточку» к Н. И. Курдюмову в предгорья Кавказа, чтобы с помощью кубанского кудесника–садовода сразу заложить сад, который радовал бы глаз и тешил душу. Такая предусмотрительность Мирангалиевых, такое внимание к среде обитания (и, в конечном счёте, к самим себе) достойны безмерного уважения.

Многие огородники в качестве сидератов любят другие озимые культуры: рожь, пшеницу, житницу (тритикале Папсуева), вико–ржаную смесь. И обоснованно — так чистить и вспушивать почву никто другой не может. И поэтому можно сделать с их помощью занятый пар. Только надо помнить об их высокой аллелопатичности. Я наблюдал, как цветущая гречиха сникала при приближении к грядке со стерней ржи. Уму непостижимо: гречиха была посеяна через полтора месяца после того, как была сжата рожь! И, тем не менее, рожь (бывшая рожь, представленная всего–навсего довольно старой стерней!) показала гречихе, «кто в доме хозяин».

Это значит, что если уж озимые рожь, пшеница, житница или вико–ржаная смесь посеяны в качестве сидерата, то лучше всего оставить мысли об использовании этой площади на будущий год под какие–нибудь овощи. Именно это я имел в виду, употребляя слова занятый пар. Всё это будет не зря, окупится изумительной почвой. А попытки попользоваться этой почвой, скорее всего, не принесут удовлетворения. Рожь можно сеять даже два года подряд, если участок засорён пыреем, но суетиться, пытаясь сразу пустить участок «в дело», понукать лошадь, не запрягши — не стоит. В крайнем случае, можно начать выращивать овощи на малой доле участка. А львиную долю — сначала сделать «человеческой».

Вместо гречихи (только парой недель раньше) можно посеять люпин. Он один может сработать за троих. В это же время можно также посеять чумизу (мелкое итальянское просо) — она здорово поработает и «санитаром», и «пахарем». Но ей делянка тоже нужна на всё лето: просо — и теплолюбивая, и «долгоиграющая» культура.

В случае, если нет никакой возможности (или не хочется) занять участок (или его часть) паром, нужно на площади, назначаемой под ранние культуры, в конце лета — начале осени посеять любой яровой сидерат. Замечу (и не шутки ради), что лучший сидерат, чем майоры (циннии), — не найти. Если семена — не проблема. Посеянные гуще, чем обычно, майоры успевают нарастить приличную массу, зацвести, а если их не убрать опрометчиво осенью, то они за зиму, искрошившись, пополнят почву свежей органикой, задержат много снега, а потом удержат талую воду в огороде. Срубить же их можно и весной (разумеется, кусты желательно не вырывать, чтобы не нарушить сотканную корнями структуру почвы).

Если же делянка назначается под поздние культуры, то на ней с осени можно посеять какую–нибудь «нестроптивую» озимую культуру (озимый рапс, озимая сурепка) и сполоть весной перед самой посадкой. Можно посеять и дважды: с осени — любую ярицу, а ранней весной — какую–нибудь выносливую, но опять–таки «неершистую» культуру, чтобы не пришлось терять время на разложение ингибиторов. Хороши в этом качестве белая горчица, масличная редька, яровой рапс, фацелия.

Напомню, что травосмеси эффективнее монокультурных посевов, и чем разнообразнее смесь, тем лучше. И что, если участок очень тяжёлый, его можно предварительно вспахать. Но только один раз! В виде исключения!

Ещё о травосмесях. Этим летом В. Т. Гридчин повёз меня по полям группы экоферм, работающих в Белгородской области. Мы никого не инспектировали, просто неуёмному Виталию Трофимовичу любопытно было глянуть на состояние кормовых полей, а мне, в свою очередь, было интересно наблюдать за ним. На одном из полей был в отличном состоянии лядвенец рогатый, в хорошем — кострица, в слабеньком — люцерна, плачевно выглядели клевер и совсем не взошёл козлятник. В целом же для жестокого лета состояние поля было терпимым. А теперь представим себе 5 монокультурных полей. Корма, достойные косилки, дали бы лишь два поля. Остальные — были бы просто потребителями солярки, впустую потраченной на подготовку почвы и сев.

Следующий год может оказаться благоприятным, к примеру, для люцерны и кострицы, проснётся после долгой спячки козлятник, окрепнет клевер — и снова в выигрыше и биоценоз, и земледелец. И пересевать не надо, и корма будут, и голой земли не будет.

Пока речь шла о «новом» участке. Но и на «старом» надо всячески избегать голой земли. В голой земле замирает всякая жизнь, и чем дольше земля пребывает в этом состоянии, тем менее пригодной для возделывания чего–нибудь путного она становится. А средство избавления почвы от наготы простое — сеять, сеять и сеять. При этом не обязательно дожидаться освобождения площади. К примеру, зреющим капусте или перцу подрастающая гречиха — не помеха.

А вот для сорняков эта аллелопатичная «штучка» — точно не подарок!

О могуществе сидератов ярко говорит опыт Масанобу Фукуоки. С помощью клевера он избавился от привычной технологии выращивания риса, при которой в чеки, залитые водой, загружаются гербициды и пестициды, потом вода спускается (какой «гостинец» водоёмам!), и в грязь высаживается рассада риса.

На поле, занятом клевером, без всякой обработки почвы, без заливаемых водой чеков, не применяя гербициды и пестициды, Фукуока сеял поочередно (не заделывая семена!) рис и пшеницу.

Семена культуры–сменщицы сеялись за две недели до уборки прямо по ещё не убранной предшественнице (т. е. рис сеялся в мае перед уборкой озимой пшеницы, а пшеница — в октябре перед уборкой риса). Солома после обмолота разбрасывалась по земле, чтобы почва регулярно обогащалась свежей органикой.

Раз в 5 лет за две недели до сева пшеницы, т. е. за месяц до уборки риса, подсевался клевер (обновлялся клеверный «подшёрсток»). Клевер подкармливал зерновые азотом, конфузил вредителей, обеспечивал комфортные условия семенам и всходам.

Обратим внимание на то, что семена клевера, риса и пшеницы Фукуока не заделывал в почву. По–хорошему, прикрывать семена надо лишь в случае, если есть угроза, что они высохнут или достанутся мышам, воробьям и т. д. (в дикой–то природе семена никто не прикрывает!). Фукуока в форс–мажорных обстоятельствах просто «одевал» семена в глиняные капсулы. Процедура «одевания» не была накладной — один человек за рабочий день мог приготовить «драже» для двух гектаров. Семена насыпали в поддон, легонько опрыскивали, обсыпали глиняной пылью, встряхивали, снова опрыскивали, обсыпали, встряхивали… Диаметр капсулы мог достигать 12 миллиметров! Понятно, что капсулам нипочём ни сушь, ни грызуны, ни птички.

У глиняных капсул, в которые одевались семена клевера, была ещё одна «работа». Согласно исследованиям академика А. М. Гродзинского, зрелый клевер создает вокруг себя аллелопатически активную среду, в которой не могут прорастать новые семена… того же клевера. И глиняная оболочка капсулы оберегает пробуждающееся растение клевера, изолирует его от угнетающего воздействия зрелых растений клевера. А когда молодой клевер пустится в рост, ему уже не страшно «недовольство» старого.

Странные, вообще говоря, манеры у клевера. Неочевиден эволюционный смысл неприятия «молодёжи». Хотя есть и похлеще загадки такого рода. С эволюционной точки зрения трудно объяснить, например, стремление котов и слонов (самцов) побыстрее избавить самку от приплода. Понятно, что самка скорее войдёт в новый цикл, но не согласуется этот «мужской эгоизм» с дарвинизмом.

Уместно здесь сказать чуть подробнее о том, как Фукуока держал под контролем вредителей. Основная тяжесть работы ложилась на клевер: он конфузил большую часть вредителей. Между прочим, и на овощных грядках Масанобу–сан сажал, к примеру, капусту прямо в клевер и не знал проблем с вредителями — не пробивался слабый горчичный запах капусты сквозь плотный «зонтик» клеверных ароматов.

Правда, с цикадками, охочими до риса, клевер не справлялся. И «опека» над ними возлагалась на… пауков. Бывали дни, когда рисовая плантация сплошь покрывалась паучьими сетями, как шелковым покрывалом. Цикадки взмывали в воздух, а приземлялись прямо в сети и становились, естественно, добычей пауков.

Однако на пауков тоже есть управа — лягушки. И для того, чтобы лягушки не съели пауков, а цикадки — в свою очередь — рис, Фукуока держал на плантации воду в сезон дождей всего неделю. За это время вода успевала приглушить клевер и сорняки, всходы риса получали приличный «допинг», а лягушки не успевали вывести потомство!

И собирал Фукуока в один сезон два полнокровных урожая — до 60 центнеров риса и столько же пшеницы! А ведь ставил перед собой намного более скромную задачу: научиться выращивать рис, как пшеницу. Научился же выращивать и рис, как пшеницу, и — вдобавок — самое пшеницу! При нулевой обработке почвы! При половинной норме семян! Без минеральных удобрений, без компоста, без гербицидов, пестицидов и фунгицидов!

Голова идёт кругом от того, как великие революционеры земледелия играют многочисленными связями в природе. Как они подмечают эти связи и пользуются ими. А потом становятся: Овсинский — Овсинским!, Фолкнер — Фолкнером!, Хольцер — Хольцером!, Фукуока — Фукуокой! Не профукать бы это бесценное наследие…

Опыт сева с помощью «драже», которым пользовался Фукуока, может оказаться весьма кстати и в наших огородах. Скажем, в конце лета, как раз ко времени сева сидератов, как правило, — сухо. И «ждать у моря погоды» не хочется — уходят золотые деньки, и сеять бессмысленно. Бывает совсем смешно, хоть и не весело. Это когда случаются несущественные осадки. Достаточные для того, чтобы семена проклюнулись, но слишком скудные, чтобы растеньица по–настоящему пошли в рост. Семена, «дёрнувшись», замирают — и приходится пересевать. И жалко не столько семена, сколько безнадежно упущенное для вегетации сидерата время.

Совсем другое дело — семена в глиняных капсулах. Несущественных осадков, поддержанных росой, достаточно для того, чтобы семя безостановочно пошло в рост.

Есть у семян в капсулах ещё одно достоинство, которое невозможно переоценить. Поскольку их можно не заделывать в почву, возможен сев с опережением, т. е. тогда, когда культура–предшественница ещё не убрана. В этом случае на семена работает ещё один источник водоснабжения — так называемая теневая влага.

Не будет лишним подчеркнуть, что этот сев с опережением — просто разбрасывание семян по грядкам с растущими капустой, перцами, баклажанами и т. п. без припалывания, без поливов, без переживаний, в конце концов.

В самом начале этого пункта говорилось о том, что сев сидератов является универсальным средством мелиорации нового участка. Здесь уместно уточнить это утверждение. За пару недель до сева сидерата можно приполоть сорняки и полить делянку раствором ЭМ-настоя или ЭМ-препарата. ЭМ-обработка бьёт в ту же цель. Правда, надо взвесить два фактора.

Во–первых, оценить, не накладна ли в каком–то смысле эта дополнительная операция, есть ли для неё решимость, средства, силы. И второе. Нужно, чтобы в запасе была пара недель для выжидания, пока бактерии «угомонятся». Не придут ли за это время нежеланные бактериям холода, не нанесёт ли отсрочка сева из–за ЭМ-обработки заметного ущерба биомассе сидерата?

Кстати, в нескольких клубах мне рассказывали, что если на участке, запланированном под определённую культуру, с осени была опрометчиво, т. е. без учёта планов на весну, посеяна рожь, то очень ранней весенней подготовкой почвы с помощью ЭМ-препаратов (описание этой процедуры есть на любой упаковке ЭМ-концентратов) ко времени посадки можно избавиться от ингибиторов, выделяемых рожью. Например, Ф. Г. Рябинин (Донецк) уверенно уверяет, что это можно сделать не только для поздних культур, но даже для картошки.

Правда, здесь есть над чем задуматься. По логике вещей, ЭМ-обработку надо делать действительно очень рано, чтобы не подставить семена, ростки, корешки рассады в качестве угощения для бактерий. Однако не будет ли это рано слишком ранним для бактерий: им ведь низкая температура не «по душе». И восстановится ли популяция бактерий, подавленная заморозком, в разумное время? И какая температура — критическая? Возможно, уверенность Федора Геннадиевича была порождена исключительно тёплой весной 2008 года (разговор с ним был как раз той весной)?

Среди вопросов моих корреспондентов едва ли не самым частым является вопрос о том, как лучше поступить с рожью (или житницей) на делянке, назначенной под картошку. Если обстоятельства позволяют «вольничать», то я рекомендую переиначить этот вопрос: «Как гуманнее поступить с тем, кто придумал посеять рожь или житницу под картошку?».

А теперь всерьёз. Это факт, что сидерат, лучший, чем рожь или житница, надо поискать. Никакой другой так не чистит почву и так не «пашет» её (7–8 км корней у одного растения — это серьёзно). Но и аллелопатичность этих культур зашкаливает.

Поставил я такой эксперимент. Осенью посеял на двух грядках горчицу и на трёх соседних — житницу. А весной вырвал курам житницу и на обеих грядках с горчицей и на одной из освобожденных от житницы посадил картошку, а ещё на одной избавленной от житницы грядке — перец. Я сознательно пошёл на эту заведомо сомнительную комбинацию, чтобы сделать наглядной для моих гостей «работу» удалённой житницы и «эмочек».

Когда картошка на первых двух грядках была в пояс, на третьей она поднялась лишь на «четверть». Первые две грядки дали, в конце концов, терпимый («по погоде») урожай, а про третью грядку — точнее всего — поётся в песне «чому в мене заплакані очі — не питай, не питай, не питай». Но — в «засаде» у меня была перечная грядка. Первые две недели перчик был жалким — таким он мог быть и из–за пересадочного стресса. А потом, когда раны на корнях рассады зарубцевались, я стал раскладывать по грядке сброженную в настоях биомассу, добавлять настоя и сразу же поливать грядку водой из шланга. И стала эта грядка такой же весёлой, как хольцеровские симбионтные грядки (фото 40).

40. Перечная грядка с фото 26 (вид сверху) после подкормки ЭМ — «силосом»

Какие выводы можно сделать из этого эксперимента?

Первый — apriori известный, пессимистичный: житница–таки зело аллелопатична. И ингибиторы, выделяемые ею, держатся в почве достаточно долго: растущие в этой «ауре» растения угнетаются всерьёз.

Второй — оптимистичный: «эмочки» действительно подавляют ингибиторы житницы, и притом — в разумные сроки. Что касается времени отсрочки ЭМ-обработки, то в случае с перцем всё очень просто: надо дать зарубцеваться ранкам на корнях рассады. Двух недель, когда растение выдерживает пересадочный стресс, — вполне достаточно. Ситуация с картошкой — неоднозначная. Если картошка посажена клубнями, то сразу после посадки можно замульчировать картошку и полить мульчу ЭМ-настоем. Бактерии будут и подавлять ингибиторы житницы, и разлагать органику (мульчу и корешки житницы). Если же картофель посажен кусочками, то надо дождаться запробкования срезов, чтобы за них не взялись молочнокислые бактерии. Недели, по–видимому, — достаточно.

Третий — куртуазный: время извиниться перед Федей Рябининым. Я скептически относился к рассказу Феди о том, что с помощью «эмочек» можно в разумные сроки подавить ингибиторы ржи и посадить картошку после ржи. Прими, Федя, моё предложение начинать ЭМ-обработку после посадки картошки (а не до неё) в качестве « аллаверды ».

И последний: лучше, всё–таки, рожь или житницу под картошку не сеять, чтобы не связывать себя обязательной ЭМ-обработкой. Мало ли какие обстоятельства могут возникнуть следующей весной. Так что рожь и житницу лучше всего «перепустить», посчитать парами.

Кстати, в решении отдать осваиваемый участок на целый год под сидераты (т. е. под занятый пар) есть ещё один громаднейший плюс. В предшествующие годы на залежи могло насеяться невообразимое количество семян. Если землю сразу пустить «в дело», то в процессе посадки–уборки культур семена сорняков внедрятся в почву, и будут многие годы «радовать» огородника дружными всходами. Если же эксплуатация делянки ограничится севом сидератов с исключительно мелкой обработкой почвы, то все насеянные и избежавшие внимания воробьев семена сорняков прорастут в течение первого же сезона, и сорняки можно будет полоть без затруднений.

В заключение повторю ещё раз. Не должен земледелец бояться ни культур, которые сеются, ни их комбинаций, ни сорняков, ни погоды, ни даже сроков. По–настоящему у земледельца есть один–единственный враг, с которым надо вести беспощадную борьбу, — голая земля, а у земли одна беда — нагота. Плохой земли не бывает. Бывает земля — голая!

И ещё. Надо отдавать себе отчёт в том, что сидерация — заметный движитель кругооборота органики в природе. Но она не отменяет масштабную проблему кругооборота — возврат навоза на поля. Т. е. ту проблему, решению которой отдают все свои силы супруги Тархановы. Вода и патогены — вот проклятие, от которого научились избавлять навоз (сохраняя живой органику!) Лилия Степановна и Олег Владимирович. Внедрение их технологии — задача трудная, её решение требует государственной поддержки, но… не буду повторять слова Моллисона.