Избавление огорода от зряшного труда

Избавление огорода от зряшного труда

По логике вещей в этом пункте речь должна бы идти о том, что ведение огорода в ладу с природой позволяет избавить огородников от зряшного труда. Но в том–то и дело, что огородники не только ретиво оберегают кабальные традиции, но с увлечением придумывают всё новые и новые возможности закабаления. Давно бы пора прекратить изощрённый поиск этих возможностей, спокойно оглядеться и избавиться от всех ненужных наслоений. Казалось бы, стыдиться надо той позиции, в которой постоянно пребывают наши милые дачницы и крестьянки, и которая стала уже «героиней анекдотов», но поток нагибающих находок неиссякаем.

Однажды в актовом зале одного сельскохозяйственного училища я увидел стенд с запавшим в душу определением академика В. Р. Вильямса: «Непрерывную цепь трудовых операций, занимающих в течение веков десятки миллионов людей без различия пола и возраста во всякое время года на поверхности суши земного шара, принято называть сельскохозяйственным производством».

Какое «крещендо»! Сколько горечи и безысходности в этой дефиниции!

К слову. Крайне редко, но бывает, что во время моих лекций слушатели поднимаются и уходят. Естественно, организаторы лекции устраивают в этом случае нечто вроде экзитпола. И выясняется, что «героиням анекдотов» просто невмоготу слушать:

а) не то шарлатана, вещающего о том, что огородный труд можно сократить в десятки и даже сотни раз,

б) не то белоручку, посягнувшего на основы самоуважения трудоголика, всю жизнь проведшего в огороде и «на ланах»,

в) не то циника, пытающегося обесценить эту жизнь.

Ничем не могу помочь, дорогие мои «героини».

Не откажусь я от утверждения, что, по крайней мере, 98% работы в огороде делается во зло ему. Разве лишь за цифру не буду держаться до последнего — уступлю, соглашусь на 99%.

Ярчайший пример работы назло огороду — рядовой сев, перенесённый в огороды с колхозных полей.

Окучивание картошки в Украине — такая же «добрая» традиция. Во вред картошке мы вкалываем до умопомрачения! Таких примеров — тьма!

Я никого не клеймлю, отношусь к трудоголикам спокойно. Сам не без грешков — ещё тот трудоголик! И имею моральное право обратиться к «коллегам»: «Господа и товарищи, хотя бы не популяризуйте изнурительные, антигуманные приёмы!»

Да, многие «а я делаю так» могут сделать перец заметно крупнее или получить его неделей раньше. Но какой ценой? Неужели не осталось в мире ничего интересного, кроме нескончаемой работы на грядках?

Весной земледелец изматывается особенно сильно — иногда до потери пульса (в буквальном, к сожалению, смысле слова). В нашем же огороде весна — самое лучшее для бездельника время года. Такого уже весь год не будет. Словно про нашу весну писал очаровательный озорник Игорь Губерман такие слова:

Всё лучшее, что делается нами

Весенней созидательной порой,

Творится не тяжёлыми трудами,

А легкою искрящейся игрой.

О рвении советских людей (стало быть — и русских, и украинцев) к зряшной работе с самоиронией и грустью писал Владимир Тендряков в романе «Покушение на миражи»: «По самомнительности и недоразумению мы продолжаем относить себя к виду homo sapiens — человек разумный, — но, право же, нам куда больше подходит название, которым мы наградили своих далёких предшественников: homo habilis, человек умелый. Мы умелы, мы удивительно сноровисты, изобретательно создаём с помощью одних вещей другие, но поразительно неразумны, сами себе ужасаемся».

Кстати, когда я произношу сакраментальное «не пахать, не копать, не полоть, не окучивать, не поливать…», то имею в виду полив, наносящий ущерб растениям. Когда же речь идёт о поливе головой, а не шлангом, о поливе, поддерживающем благоденствие биоценоза, то последний элемент из сакраментального списка можно убрать. Я не против поливов вообще — я против бездумных поливов. А также против поливов «на всякий случай». Огород не должен ни на минуту забывать, что сильнее всего его красит самодостаточность.

У меня есть основания относиться к поливам настороженно. Не могу забыть далёкие аспирантские годы, когда ездил со студентами на донские поливные поля. Эти поля приносили заслуженные, вроде бы, звёзды героев на грудь своих опекунов, а потом стали… солончаками. Видать, кто–то впопыхах, в погоне за сиюминутным успехом, забыл «полежать на траве».

Ещё. В естественных условиях корни растений, добывающие влагу (иногда они называются водными), устремляются вниз — туда, где обычно есть вода. Поверхностный же полив приводит к тому, что водные корни загибаются вверх, к воде, в быстро пересыхающий слой — и растение «садится на иглу». Так что при поливе надо думать о том, чтобы корни растений росли в «правильном» направлении, и растения не стали « наркоманами ».

Особенно ярко проявилось губительное действие поливов прошедшим сверхжарким летом. Жалобы многих огородников были примерно одинаковыми: «Стояли перцы (синие, морковь…) — вроде бы нормальные. Решил(а) поддержать их, полил(а), а они после полива стали пропадать».

Во–первых, «сварить» растения могут дневные и вечерние поливы. Проходя через накаленную почву, вода принимает её температуру. Кстати, чуть лучше вода холодная — тогда она доходит до корней не такая горячая. Но кто–то когда–то написал (не иначе — с похмелья) про «полив тёплой водой», и читающая публика послушно поднимает баки с водой повыше, ближе к солнцу. Непостижимо!

Второй фактор, способный «обрушить» растения, — относительно слабый полив. Если полив — обильный, то холодная вода способна хоть чуточку ослабить температуру в ризосфере растений. Если же воды мало, скажем, под перец плеснули ковшик воды, то она донесёт до корней температуру поверхности почвы (а это может быть и 70 °C), и перцу — неотвратимый «капут».

Многие снисходительно, «через губу» воспринимают слова о холодной и горячей воде. «Говори, говори. Как это так — полив вреден? Такого не бывает!». Специально для скептиков напомню о бане. В сауне, где воздух относительно сухой, можно выдерживать очень высокую температуру. В моей практике был случай, когда температура в парной была 138 °C! И ничего — мы не сварились. В русской бане с паром можно выдержать температуру лишь около 80 °C при 20%?ной влажности и около 70 °C — при 30%?ной. В горячей же воде можно держать руку всего–навсего до 45 °C.

Приемлема гипотеза, что растения не выносливее нашей кожи? Из неё и будем исходить.

В не поливаемой в жару почве температура постепенно снижается по мере спуска в глубину до 12 °C. И на уровне ризосферы растений температура может быть если не комфортной, то хотя бы терпимой для растений. А что делает полив? Верхние слои почвы днём и к вечеру могут иметь температуру 70 °C! Так что вода приходит к ризосфере растений, имея примерно такую же температуру. Больше того, у мокрой почвы — большая теплопроводность, чем у сухой, и она способна дольше удерживать в ризосфере невыносимо высокую температуру.

Так мы «варим» растения, которые без нашей «заботы» выстояли бы. Забота — от души, но — во вред растениям. Простите меня, читатели, но поговорка «усердие не по разуму» — как раз об этом. Ещё в таких случаях говорят «Благими намерениями вымощена дорога в ад» и о «медвежьей услуге». Примеров, когда добро оборачивается злом — не счесть.

Все знают, скажем, что в представлениях о вреде или полезности того или иного продукта маятник постоянно качается — от восторженного приятия до полного неприятия. И вот мне довелось быть свидетелем такого случая. Заботливая и любящая бабушка получила «в своё распоряжение» на целое лето внука–первоклассника, склонного к полноте. А как раз перед этим она прочитала статью о необыкновенной пользе сливочного масла. Судьба внука была решена (к сожалению, не лучшим образом). К концу каникул у него был вес… десятиклассника. Потом родители до 10?го класса сдерживали вес ребенка. Им это удалось, но — к окончанию школы «подопытный кролик» имел серьёзные проблемы с желудком, поджелудочной железой и печенью. А ведь бабушка очень любила внука, и намерения у неё были благие…

Кому–то это отступление может показаться неуместным. С этим мне трудно спорить, но не знаю, каким тараном пробить стену непонимания того, что полив — не обязательно благо, а слабый полив — вообще зло. Где найти убедительные аргументы?

Единственное, что резко меняет дело, что превращает поливы из беды во благо — это мульчирование почвы (не лунок, а почвы, т. е. и междурядий, даже междурядий — в первую очередь).

Не торопитесь смеяться, но, по–видимому, в беды этого лета внесли свою лепту и дожди. По крайней мере, — в нашей местности. Настоящих–то дождей очень долго не было, но с завидной регулярностью случались «незначительные осадки». Можно представить себе, как «приятны» они были растениям. Думаю, что и за «варёную» картошку надо благодарить, в первую очередь, эти дожди. Клубни, по их милости, часто оказывались в «парной»: тех жалких капель, что приносили эти «дожди» как раз хватало, чтобы обдать паром расположенную под самой поверхностью ризосферу картошки.

Остановись, земледелец, перед каждым деянием, кажущимся благим, пошевели мозгами. И тогда избавишь себя и огород от уймы зряшного труда и сохранишь свои ладони розовыми. И как тут ещё раз не вспомнить только что цитированного озорника:

Прожив уже почти полвека,

Тьму перепробовав работ,

Я убежден, что человека

Достоин лишь любовный пот.

Если же вместо исправления плачевной демографической ситуации в стране донельзя хочется пахать, копать, полоть, окучивать, поливать, опрыскивать, возить на огород известь — флаг тебе в руки! Но тогда не кокетничай своим бессмысленным трудоголизмом и не жалуйся ни на мозоли на ладонях, ни на боль в спине, ни на то, что к вечеру тебе не мил белый свет.

Мне — каждый божий день мил! И вечер — тоже!

Огород оставляет мне время и силы на многое:

• на чтение книг, достойных этого названия;

• на описание своих огородных опытов и наблюдений;

• на нескончаемые разъезды с лекциями по Клубам органического земледелия Украины и доброго «шмата» России;

• на непременное участие в регулярных слетах руководителей клубов (фото 35);

35. Слёт руководителей клубов органического іемледелия в Зелёном Гас под Сумами

• на чуть ли не ежедневный приём экскурсантов летом;

• на то, чтобы «сбегать на минуточку» к «столпам» разумного земледелия — Зеппу Хольцеру в Альпы (за 2 тысячи вёрст), Н. И. Курдюмову (почти за тысячу вёрст, в предгорья Кавказа), В. И. Ляшенко (поближе, в Никополь), С. С. Антонцу (ещё ближе, в Михайлики Полтавской области), В. Т. Гридчину (совсем близко, в Белгород) — и испить водицы из кладезя мудрости;

• на поездки (пару раз в месяц) на строительство «Школи природопотураючого землеробства» в деревне Отрадное;

• на то, чтобы не посчитать крюком «семь вёрст до Уфы», где живёт и работает замечательный башкирский ученый–энциклопедист О. В. Тарханов (фото 36); и провести в беседах с Олегом о Марксе, Кейнсе и… навозе три дня, которые останутся «как сказка, как манящие огни»;

36. С О. В. Тархановым в Уфе

• на то, чтобы полюбоваться поступками «пионеров» природосообразного земледелия Ю. А. Минчукова, Н. С. Вепрецкого, В. Б. Фалилеева и других;

• на то, чтобы «попутно» переправиться из Башкирии в Мордовию на пароме через Каму и встретиться с Б. С. Анненковым (фото 37) — энтузиастом разумного земледелия и несгибаемым оптимистом;

37. В гостях у Б. С. Анненкова в Ижевске

• на то, чтобы «вытащить» О. А. Войнова на Псел и в пасмурную погоду всласть наговориться о солнце, о том, как лучше приветить его лучи в огороде и не позволить им «озоровать»;

• на то, чтобы многочисленные (слава богу!) родные и близкие, разбросанные по континентам, странам, городам и весям, не забывали, как я выгляжу;

• на то, наконец, чтобы просто порадоваться с моей бабулькой Тамарой Фёдоровной жизни, невзирая на получаемые время от времени отрезвляющие оплеухи от неё (я имею в виду — от жизни, а не от бабульки).

Единственное, на что времени не остаётся — это задумываться, сколько той жизни осталось.