Организация грядок

Организация грядок

Огород разумных размеров (или часть большого огорода) можно разбить на постоянные грядки. Именно можно, а не нужно. К примеру, у В. Т. Гридчина грядок, как таковых, нет. Виталий свёл обработку почвы (и, стало быть, — ходьбу по огороду) к такому минимуму, что ему дорожки (и, как следствие, грядки) просто не нужны.

Если всё же огородник разобьёт огород на грядки, то дорожки будут исключены из всех обработок, быстро залужатся и сделают комфортным перемещение по огороду. Даже лето станет «продолжительнее». Бывает так, что почва уже достаточно прогрелась для весенних работ, но грязь ещё мешает ходить по огороду. Чернушку, например, можно сеять сразу после схода снега, но в огород ещё пару недель нельзя выйти из–за грязи. По залуженным же дорожкам можно ходить когда угодно.

Сколько бонусов! Лучок сполна попользуется весенней влагой. Это снимет с огородника гамлетовский вопрос «поливать или не поливать». Лук большее время будет вегетировать при приятной для него низкой температуре. Севок раньше созреет, раньше освободит землю, и это позволит занять грядку посевом какой–нибудь скороспелой культуры (редиса, салата, укропа, дайкона, зимней редьки, пекинской капусты…) или подходящего сидерата, а это даст дополнительную биомассу (и над землёй, и под нею).

Так же рано можно, скажем, сеять салат. Он не боится заморозков. К примеру, примороженный укроп мне доводилось видеть, а салат — нет. Змееголовник, кориандр, петрушку тоже можно сеять, не ожидая даже схода снега. Но без залуженных дорожек — разве что с вертолёта.

Залужением дорожек можно управлять. Лучшим растением для этого «луга» мне представляется спорыш (гусиная лапка). Им легко «засеять» дорожки. Достаточно осенью, когда побеги спорыша начнут рыжеть (а семена — созревать), набросать на дорожки эти побеги. Наши ноги (без спроса) равномерно разнесут семена по дорожкам. И за 1–2 года на дорожках образуется плотный ковёр. Я стригу дорожки триммером 3–4 раза за лето, но не боюсь, что какой–нибудь побег протянется на грядку и засорит её семенами. Они, действительно, могут взойти, но почти все быстро гибнут: спорышу для роста нужно, чтобы его топтали. А грядки тем и отличаются от прочей площади, что по ним не топчутся.

Н. И. Курдюмов любит на дорожках другую траву — полевицу побегоносную. На грядках у него — бордюры (раньше — дощатые, теперь грядки обрамляют дубовые брёвна). Так что грядкам не угрожает вторжение полевицы — туда не проникают ни её семена, ни корневища. Конечно, коврик из стриженой полевицы красивее, прочнее, долговечнее, чем из спорыша, но без бордюров и мечтать о таком ковре не стоит. Пришлось бы бороться (и притом довольно трудно) с проникающей на грядки овсяницей. Но сооружение бордюров, к сожалению, — работа. К тому же, семена овсяницы на ногах не разнесёшь, дорожки надо засевать. Хоть и однократная, но — тоже работа! Однако, если кто решится на эти хлопоты — не прогадает. Грядки у Ника и смотрятся, и работают хорошо.

На дорожках любит селиться одуванчик — нет возможности уберечься от его парашютиков–семян.

Но убиваться из–за одуванчика не стоит: мощными корнями он тянет из глуби полезные микроэлементы, в частности, бездну железа. Но, чтобы предотвратить образование семян (и для себя, и для соседей), надо подрезать его, как только он собирается зацвести. Подрезанные розетки одинаково хороши и на грядке, и в загоне у кур. Не стоит, однако, печалиться и из–за этой работы — через 2–3 недели одуванчик сам по себе угомонится (до следующей весны). Точно так же предстоит быстро угомониться и пастушьей сумке — до следующей весны.

На огороде найдётся работа и в весеннюю грязь, и в беспросветную осеннюю слякоть. А залуженные дорожки из порыжевшего спорыша или из задернившейся полевицы не дадут в нём утонуть.

При выборе ширины грядок и дорожек можно исходить из естественного желания сделать грядки такими, чтобы работа на них была комфортной, растения — достижимыми, а по дорожкам было удобно ходить. При таком подходе грядки можно сделать шириною 80–100–120 см, а дорожки — 40–60 см. Примерно такой ширины грядки и междурядья у Н. И. Курдюмова. У В. И. Ляшенко дорожки такие же, а грядки поуже.

Более экзотичны узкие грядки (40–50 см) и широкие дорожки (90–100 см), называемые часто грядками Митлайдера. И хотя я не чувствую, что конкретно дают широкие дорожки, но мало ли чего не видит ретроград? Впрочем, некоторое сомнение в их целесообразности всё же есть. Если они голые, то создают феномен «раскалённой сковороды». А если чем–то заросли, то почему эти заросли — не из огородных культур?

В первые годы я очень гордился своей придумкой — косыми грядками (поперечные дорожки образуют углы с продольными в 60 и 120 градусов). Главным основанием для фанаберии было то, что рядки, параллельные косым срезам, не «уходят» от стоящего на продольной дорожке огородника, и не надо нагибаться, манипулируя плоскорезом, шлангом, штангой опрыскивателя… Однако со временем, когда я попрощался с нелепым рядовым севом, основания для фанаберии исчезли, а сами косые грядки — остались. Вместе с теми достоинствами, что не были связаны с направлением приказавших долго жить рядков.

На косых грядках естественнее организуется ромбовидная посадка таких «крупных» культур, как перец, баклажаны и т. п. Такая посадка экономит (по сравнению с квадратной) примерно 1/7 часть площади. Сокращаются пути на огороде — а это значит, что шнур триммера может быть короче, шланг — не только короче, но и менее тяжёлым. К тому же, шлангу легче даётся поворот на 120, чем на 90 градусов (меньше вероятность его пережима). Наконец, не будешь же перекраивать весь огород из–за каждого чоха неуёмного хозяина. Сегодняшняя моя рекомендация такова: грядки желательно делать, но прямые они или косые, узкие или широкие — не имеет такого уж большого значения. Можно даже организовать огород в форме большой клумбы с радиально расположенными грядками — «камертонами», а в оставшихся углах устроить цветники разной формы.

Какое–то время я считал (и не я один), что лучшее направление грядок — с севера на юг. Обоснование выглядело вполне пристойно: в течение дня продольные рядки на грядках освещаются равномерно (до обеда — с востока, после обеда — с запада), а в самые жаркие часы солнце смотрит в торец ряда, растения прикрывают друг друга, и прикорневые зоны крупных растений притеняются самими растениями.

Но О. А. Войнов (о его работах — ниже) показал, что если уж и прятать что–то от солнца, то в первую очередь — слабо облиственные междурядья. И важнее спасать растения от феномена «раскалённой сковороды», от обогрева снизу, а не сверху. Так что грядки с продольными рядами надо ориентировать с востока на запад, чтобы рядки закрывали междурядья в самое жаркое время дня, и большая площадь была защищена от прямых солнечных лучей.

Разумеется, если сев на грядках производится вразброс, то их направление несущественно.

Впечатлили меня высокие овощные грядки у Хольцера (будем называть их альпийскими). И хотя главное их назначение — аккумулировать тепло и отводить воду — не про нас (нам надо отводить тепло и аккумулировать влагу), отмахнуться от них не хочется. Жалко. Долго сверлили голову мне эти грядки, и я нашел, как мне кажется, подходящую адаптацию идеи к нашим условиям.

Альпийская грядка («родная», хольцеровская) формируется так. Под скалой, на месте будущей грядки, экскаватором роется канава шириной и глубиной метр–полтора. В канаву закладывается всевозможная древесина — коряги, пни, стволы деревьев, ветки. Образуется что–то вроде бруствера. Этот бруствер укрывается дерниной, предварительно снятой с грядки (травой вниз). Дернина присыпается обильным слоем компоста, а потом — вынутой из траншеи землёй. Получается высокая грядка — примерно в метр–полтора высотой и полтора–два метра шириной (у основания). Площадь поверхности грядки («вала») получается примерно в полтора–два раза большей, чем площадь основания.

Затем вдоль дальнего от скалы края грядки втыкаются (толстым концом вниз) 3–4?метровые жерди. Их тонкие верхние концы прислоняются к скале. Внизу к жердям прикрепляются в два–три ряда поперечины.

Если альпийская грядка сооружается на ровном месте, не у скалы, то она ориентируется перпендикулярно преимущественному направлению ветров.

Кроме того, в этом случае грядка строится в форме меандра (волнистой линии, синусоиды). При такой форме потоки воздуха отражаются от грядки под разными углами, возникают турбулентные завихрения. Фактически ветер не обдувает грядку, а разбивается об неё. Именно такой вал делаем мы с В. Б. Фалилеевым с наветренной стороны «школьного» огорода в Отрадном.

Хольцер придаёт защите от ветра первостепенное значение. Весна 2010 года заставила и нас задуматься об этом всерьёз. Зимой снег лёг на талую землю, весной вся влага смогла впитаться в почву, всё казалось крайне благоприятным, но… больше недели дул постоянный ветер, и почва пересохла. Как бы пригодилась какая–нибудь эффективная преграда ветру! Так вот, альпийская грядка в форме меандра защищает и себя, и соседние грядки!

По центру грядки ставятся «ворота» высотой 2–2,5 м, жерди втыкаются вдоль обоих срезов грядки, а верхние их концы прислоняются к перекладине «ворот». Поперечины прикрепляются к обоим рядам жердей.

Жерди и поперечины поддерживают вьющиеся и плетущиеся растения — фасоль, тыкву, кабачки. Даже помидоры на грядке у Хольцера стояли, «облокотившись» на поперечину.

В чём «изюминка» альпийских грядок?

Во–первых, им достаётся дополнительное тепло: в одном случае — благодаря скале, расположенной против солнца, в другом — благодаря продуманному выбору места на равнине. Вдобавок, солнечные лучи падают на склоны грядки почти отвесно. На грядках, уже переживших первый снегопад (напомню — дело было в конце августа), не было видно никакого ущерба, хотя добрая половина растений на них были из числа теплолюбивых.

Кроме того, древесина внутри грядки окружена воздухом и рано или поздно ввиду ощутимого объема начнет «гореть». Растения получат дополнительное тепло и непрерывно поступающие питательные вещества. И на многие годы вперёд!

Растения приподняты над землёй и их не будет беспокоить вода, стекающая по альпийским склонам из многочисленных источников.

Наконец, увеличенная — благодаря форме «вала» — площадь грядки даёт растениям (при той же густоте) большую площадь питания. С виду вроде бы растения стоят густо, но их корни этого не чувствуют. Они разнесены даже по высоте.

Подобные грядки строили участники проекта в Ясной Дали под Херсоном, в поместье Дмитрия и Анны Пелыхов (фото 41–42).

41. В поместье Ясная Даль сооружаются высокие альпийские грядки. За работой Зеппа Хольцера наблюдает «помещик» Дмитрий Пелых

42. Зепп Хольцер. Николай Курдюмов. автор и Юлия Подольхова в поместье Ясная Даль под Херсоном

Мне показалось соблазнительным «районировать» альпийскую грядку — сделать такой её аналог, который не привлекал бы дополнительное тепло и способствовал бы влагообеспечению. И вот что получилось в наших условиях.

Первая поправка. Объём канавы должен быть разумным, посильным для ручного исполнения, поскольку экскаватор в наших огородах, что мамонт в посудной лавке (слона при очень большом воображении ещё можно было бы представить себе).

Вторая поправка. Объём закладываемой в канаву органики должен быть таким, чтобы она не «горела», а медленно «тлела». Т. е. чтобы эта органика не давала ненужного дополнительного тепла, и чтобы её, как источника питательных веществ, хватило бы на большее число лет.

Эти две поправки, к счастью, согласуются. Согласуется с ними ещё одна реалия. Это в Альпах древесины «навалом». В наших же огородах её не так много. В основном, это ветки, полученные при обрезании деревьев и кустарников.

Правда, у кого близко водоём, тот может заполнить канаву рогозом или тростником. Тростник часто называют камышом. Даже Никитин писал: «дремлет чуткий камыш», хотя имел в виду действительно чуткий тростник. Настоящий камыш (растение семейства осоковых) никак не может быть чутким. Высотой он меньше метра и утопает в окружающей зелени. Можно, конечно, использовать и камыш, но ввиду его мелкоты заполнение канавы было бы малопроизводительным, т. е. стало бы «работой». Эти водные растения разлагаются примерно так же медленно, как древесина (именно потому ими крыли в своё время дома).

Правда, кажется, что «мода» крыть дома тростником, очеретом, камышом возвращается.

Можно засыпать канаву также древесной корой или опилками, но для этого надо, чтобы «под рукой» оказались лесопилка или кочегарка.

Мне показалось, что для «внутренней» грядки достаточно выкопать канаву глубиною в один штык. Прежде всего, такая работа — посильная, она сравнима с простой перекопкой грядки лопатой. Копают же свои грядки поклонники традиционного земледелия, и калачом их не сманишь на что–нибудь более человечное.

А шириной канава может быть и во всю грядку, если грядка формируется на «ровном» месте. Если же в альпийскую трансформируется уже существующая грядка, обрамлённая залуженными дорожками, то ширину канавы приходится ограничивать: вынимаемая из канавы земля не должна портить дорожки. Конкретно: на грядках шириной 110 см под канаву можно отдать примерно 70 см.

Конечно, столь заметное уменьшение размеров канавы (по сравнению с альпийскими) уменьшает срок эффективной работы «альпийской» грядки, но — «по одёжке протягивай ножки».

Ещё одна поправка. Если исконная альпийская грядка тем лучше, чем выше, то наша грядка ведь будет тем суше, чем выше. И склоны грядки станут круче и «подставятся» солнцу. Ещё и поэтому нам надо сдерживать высоту грядки, не накладывать органику в яму «с горкой». Достаточно заполнить канаву органикой заподлицо с почвой, а компостный слой сделать толщиной не более 10 см.

После укладывания органики и компоста, надо поверх грядки уложить почву, вынутую из канавы. Получится гребень высотой примерно 30–40 см. Позже он уплотнится, и высота его зафиксируется на уровне около 15–20 см.

Необходимое замечание. Только что сказанные слова справедливы лишь в случае, если грядка не служит ветрозащитным валом. В противном случае она должна быть высокой, а сверху выглядеть, как греческая река Меандр, т. е. напоминать ползущую змею (по имени этой реки архитекторы и строители называют волнистую линию меандром). Эффективным ветроломом может служить только вал, имеющий форму меандра: в потоках воздуха, отражающихся от него под разными углами, возникает турбуленция, и ветер сам себя гасит. А через прямой вал, каким бы высоким он ни был, поток воздуха переваливается и, как ни в чём ни бывало, продолжает путь. Кстати, именно для того, чтобы возникала турбуленция, снегозащитные сооружения (щиты, изгороди, насаждения деревьев) делают разреженными.

Вернёмся, однако, к высоким грядкам. Хольцер с их помощью решает проблему отвода воды. Но… нам бы такие хлопоты! Нам–то приходится думать не об отводе воды, а об удержании влаги и о возможном поливе.

Удержанию влаги можно поспособствовать, присыпав уложенную органику нетолстым слоем глины. К тому же, в грядке будет расти содержание гумуса, а вместе с ним — водоудерживающая способность частиц почвы.

Что же касается полива, то лить воду прямо на гребень бессмысленно: вода будет стекать на дорожки, прихватывая с собою не скреплённые корнями частички почвы. Но эта беда — не беда! Уложив в яму органику, надо поставить на грядку через каждую пару метров обрезки труб длиной 25–30 см. Очень хороши в этом качестве пластиковые бутылки со срезанными донышками, с завинченными пробками и продырявленные в верхней части (они закапываются горлышками вниз). Можно сделать иначе: сделать отверстия на дне и в низу бутылки, свинтить пробку и закопать бутылку горлышком вверх. В этом случае будет меньшим испарение воды из бутылки.

Можно также обеспечить возможность более быстрого разложения закопанной органики. Для этого надо взять обрезки труб (их длина должна быть чуть больше высоты слоя земли сверху органики). Трубы надо поставить на органику через 2–3 метра, и только после этого присыпать органику компостом и землей. Теперь время от времени надо вливать в трубы по паре вёдер разбавленного ЭМ-настоя.

А при поливе можно вставлять шланг поочередно в каждую трубу или бутылку. У такого полива — ряд достоинств. Во–первых, не размывается гребень. Во–вторых, вся вода достаётся грядке, а не дорожкам (фото 38).

Третье достоинство — самое важное. В пункте «Избавление огорода от зряшного труда» (часть 1) говорилось о том, что водные корни растений устремляются туда, где есть вода. При поверхностном поливе они загибаются вверх, к воде. При «трубном» же поливе вода оказывается под растениями, и полив теряет это самое страшное своё качество: он не делает из растений «наркоманов». Корни растений растут в «правильном» направлении.

С виду формирование альпийских грядок — вроде бы суетное. Но это — только с виду. Я очень дорожу каждой возможностью «отлынивания» от работы. Ничегонеделание — моё любимое занятие в огороде. Мне даже кажется, что этот метод земледелия я изобрёл «как велосипед» — хоть и позже, но независимо от Фукуоки. И, тем не менее, — уже имеющийся опыт сооружения этих грядок позволяет утверждать, что такую грядку было бы оправданно делать даже на пару лет. А ведь она эффективно прослужит минимум 5–7, а то и 10 лет. Даже когда заложенная в канаву органика перестанет участвовать в плодородии, останется система полива, не приносящая увечья молодым растениям.

Представляете: 10 лет без всяких хлопот — только подсевать и подсаживать те растения, что не могут вырасти самосевом! И иметь возможность поливать грядку, когда хочется и сколько хочется, не боясь посадить растения «на иглу». И ещё одно: органика, заложенная в канаву, будет разлагаться в течение всех этих лет в присутствии растений, т. е. будет работать на плодородие.

Кстати, два последних довода помогают мне снять упрёки друзей в том, что огородник, истово (или неистово?) декларирующий свою любовь к слову лень, для которого это слово стало чем–то вроде бренда, вдруг суетится, как рядовой трудоголик. И специально для строгих друзей (а что за друг — нестрогий?) добавлю ещё два оправдания — экологического характера.

Первое — деликатно–экологическое. Речь о фекалиях. Я не спорю, что это — ценное удобрение, знаю, что в США выливают обработанные канализационные потоки на поля, что в Китае выращивают огурцы в бочках с использованием этих удобрений, что в Японии и Корее это «добро» — буквально на вес золота (не оттуда ли пришло к нам полузабытое слово золотарь?). Но у меня как–то не поднималась рука использовать фекалии в огороде — я копал ямы на 2 штыка и добросовестно «хоронил» эти удобрения (извините за «прозу жизни» — не сунешь, как страус, голову в песок). Понятно, что теперь нужда в специальных ямах отпала. Для «деликатной» органики не придумаешь лучшего места, чем дно канавы для альпийской грядки.

И второе. За 20 лет я не сжёг в огороде ни одной травинки. Чего не могу сказать о ветках кустарников и деревьев. И каждый раз, неся колючую и строкатую охапку в костёр, я внутренне ёжился: ощущал противоестественность, непоследовательность, несуразность, постыдность этого «действа».

Когда в продаже появились измельчители для веток, я обрадовался. Потому что ещё в далекие годы с завистью смотрел, как по американским улицам в урочный день после Рождества шли машины, в жерла которых рабочие бросали рождественские ёлки, выложенные жителями на бордюры. Из ёлок получались замечательные чипсы (я имею в виду щепочки, а не ту фастфудовскую отраву, которой любят хрустеть дети, да и взрослые). Чипсами — ко всеобщему удовольствию американцев — посыпают школьные дворы, землю вокруг ферм, приствольные круги деревьев и всякий иной клочок голой земли. На конеферме я специально поинтересовался, как чистюли–американцы спасаются от грязи в конюшнях. Очень просто: площадь между конюшней и выгоном обильно покрывается чипсами. И всё!

Правда, радость моя в связи с появлением измельчителей была недолгой — представить себе, что я часами сую веточки в приёмник измельчителя, было выше моих сил. И хотя В. И. Ляшенко и Н. И. Курдюмов с удовольствием пользуются этими «чипсоделателями», они мне «не указ»: мне лет едва ли не больше, чем им в сумме.

И вот — пожалуйста, складывай ветки в альпийскую грядку — и тебе приятно, и среде. Только и хлопот, что рубить ветви на такие куски, чтобы убрать излишнюю строкатость. Такую грядку можно держать в полуфабрикатном состоянии месяцами, чтобы складывать в неё всякую трудно разложимую органику. А какая экономия спичек!

Горячий дружеский привет экологам! Я с вами, ребята! И не только душою! Наконец–то могу сказать это с чистой совестью.

Повторюсь — разбивать огород на постоянные грядки необязательно. Это — дело вкуса. И хоть я — давний приверженец грядок, но признаю право на существование и «сплошного» огорода. Уже говорилось о том, что В. Т. Гридчин обходится без грядок. И даже кое на чём выигрывает. Семена, посеянные вразброс на грядках, нужно, вообще говоря, прикрывать землёй. Можно, конечно, и заборонить грядку граблями, но эта процедура может стать не менее утомительной, чем припалывание, если почва — недостаточно пышная. Так вот, Виталий боронит засеянный участок бороной. И размерами, и весом борона невелика — как раз в одну «мужичью» силу. Бороне, конечно, пышность почвы не очень нужна. А грядки — и подавно. Ясно, что в качестве способа «заземления» семян боронование в десятки раз производительнее припалывания. Пока я ищу плоскорез или грабли, Виталий уже шабашит.

Если во время сева сидератов почва суховата, то Виталий применяет такой хитрый приём. По подготовленной к севу почве он царапает малым плоскорезом ровики через 15–20 см. Сеет семена вразброс, не обращая внимания на ровики, а потом боронит посев (бороной или граблями) поперёк рядков. Часть семян ссыпается в ровики, ближе к почвенной влаге, и эти семена всходят надёжнее и раньше остальных. Получается как бы рядовой сев, но без сева в рядки. Изящная находка!

Однажды я приехал к Виталию как раз в дни, когда горчица начала всходить, когда наутро она была заметно выше, чем вечером. Увидев «рядки», удивился, и Виталий обыграл это «по полной программе».

У этой хитрости есть модификация. Виталий добивается того же эффекта «рядового сева» и без процарапывания ровиков: сеет семена вразброс по ровному полю, а борону тянет так, чтобы ряды зубьев шли «зуб в зуб». Таким приёмом он добивается того же: в следах зубьев семена оказываются в лучших почвенно–климатических условиях.

И ещё об одной выдумке Виталия. Сеет он не щепотью, как делали это в старину русские крестьяне, а с помощью пластиковой бутылки, в донных выступах которой сделаны (ржавым гвоздём) отверстия, чуть меньшие, чем два поперечника семян. Ржавый гвоздь позволяет «шабрить» отверстия, чистить заусеницы изнутри. Виталий насыпает в бутылку семена, завинчивает пробку, идёт по пашне и потряхивает бутылку. С её помощью без всякого напряжения можно добиться очень равномерного сева. И, разумеется, без сгустков. Ну что тут скажешь?

Я испробовал эту придумку в деле. Эффектно и эффективно! Разумеется, для каждого вида семян нужны разного размера отверстия, т. е. разные бутылки. Но, слава Богу, они не дефицитны. И принесут хоть какую–то пользу, прежде чем пополнят свалку.

Напомню, (зануда не дремлет!): сев капсулами — без боронования и припалывания — тоже производительный. И эффективный. Кстати, капсулы (подсохшие!) тоже можно сеять с помощью бутылки, отверстия в которой сделаны гвоздём побольше.